Обманчивая тишина

Рабочий день Валентины Петровны начинается, как всегда, в 8.00. Обычный кабинет в обычном здании, спрятавшемся за густыми деревьями на улице Гурзуфской в Симферополе. Вокруг — бесконечные бумаги на широких столах, увесистые папки в ящиках и шкафах и тишина, изредка прерываемая проносящимися по коридору людьми в камуфляже. "Такая работа, как у меня, не терпит суеты, — объясняет Валентина, оторвавшись от обработки документов и наблюдая метель за окном. — Сейчас нужно сводить отчеты, которые сдают лесничества о проделанной работе за февраль, проверить, правильно ли оформлена документация. Эти кабинетные дела не менее важны, чем работа непосредственно в лесу". Впрочем, здесь не всегда тихо, добавляет она. Ненормированные рабочие дни — не редкость, ведь нарушителей затемно, бывает, ловят, и нужно контролировать оформление документов. И пожары случаются, тогда все ответственные за лес работают в авральном режиме. А еще на этих женских плечах — ежедневный груз забот о посадке культур, уходе за ними, заготовке лесных семян, выращивании посадочного материала.

"Чтобы стать служителем леса, нужно желание в первую очередь, — рассказывает Валентина Тур. — Это закладывается в детстве, если хочется быть ближе к природе, если лес как зеленый магнит и постоянно хочется с ним общаться". Для начала, продолжает эта энергичная женщина, можно устроиться в любое лесничество в качестве рабочего. "Но в итоге нужно окончить специальное учебное заведение, — улыбается она, листая очередной "талмуд" с отчетами лесников. — В Крыму, например, это лесной факультет при нашем аграрном университете".

Алтайский след

Сама Валентина родом с Алтая, из заповедного Шабалинского района, через который с незапамятных времен идет знаменитый Чуйский тракт. Отучилась в лесном техникуме, давшем основную базу практических знаний, затем — в Восточноказахстанском сельхозинституте, получив квалификацию "инженер лесного хозяйства", и приступила к работе в тамошнем лесхозе. "Ох, как это было давно, — вспоминает Валентина Тур, закончив телефонную летучку с кем-то из коллег. — Работала участковым техником, помощником лесничего, лесничим и все деревья на своем участке буквально "в лицо" выучила". В Крыму же она с 1976 года, это "великое переселение" сопровождалось существенным карьерным ростом — Валентина получила должность старшего инженера лесных культур. Впоследствии она стала начальником одного из отделов Крымского республиканского комитета по лесному и охотничьему хозяйству и даже несколько лет была главным лесничим Симферопольского района. "Сейчас я на должности инженера лесопользования, — говорит Валентина Петровна. — Давно уже пенсионерка, трое внуков, одна правнучка, но дома сидеть нет возможности — нет замены на мое место. И молодых специалистов нет, это одна из главных проблем хозяйства".

Чисто деловой подход

Дефицит кадров и отсутствие молодежи вполне объяснимы, уверяет Валентина Петровна, ведь уже много лет лесная служба финансируется из рук вон плохо. "Жилья для молодых нет, и зарплата максимум полторы тысячи гривен, тут уж никакой зеленый магнит не притянет, — продолжает она, обращая внимание на весьма скромный интерьер своего кабинета, где время, кажется, застыло еще в прошлом веке. — Кроме того, раньше было вдвое больше лесников, а сейчас на одного по тысяче гектаров леса приходится, и разве можно качественно охранять такие территории? А с нас требуют! И проверок массу присылают постоянно из прокуратуры или санслужбы. И еще рублем наказывают, если где-то что-то вырубили или за мусор. Причем нежелание работать мусорщиками, ходить целыми днями с мешком отходов по лесу — основная причина увольнений лесников".

Незаметно, за шелестом бумаг, телефонными звонками и разговорами о проблемном будущем крымских лесов проходит день. После обеда Валентина Петровна решает взяться за подготовку очередных изменений в материалы лесоустройства. "Через каждые 10 лет проводится проверка всех крымских лесов, — объясняет лесной инженер. — Приезжает специальная экспедиция, исследует, ходит, ездит, делает выводы и оставляет соответствующие указания: где что посадить или проредить". Впрочем, замечает специалист, ни одна проверка или инспекция за последние годы почему-то не обратила внимания на торговлю деревянными изделиями из крымского можжевельника и не устранила эту проблему. "Самые редкие и ценные деревья незаконно уничтожаются для нужд сувенирного производства в огромных количествах, — сетует Валентина Тур. — Мы боремся с вандалами, ловим, но это капля в море. Тем более что бизнес "под крышей": сколько ни заявляли — без толку. Все чиновники знают, все видят своими глазами незаконную можжевеловую продукцию на прилавках, но ничего никто не предпринимает, потому что невыгодно. Чисто деловой подход".

Власти английского графства Ланкашир приказали вырубить более 6 тысяч деревьев, отчаявшись бороться со свингерами и эксгибиционистами, сделавшими придорожный лес в одном из районов этого графства своим любимым местом встреч. Но в первую очередь англичане решили избавиться от 12 гектаров старинных насаждений в борьбе с так называемым доггингом — массовым сексом в публичных местах на глазах у других людей.

Любители острых ощущений из Туманного Альбиона настолько полюбили ланкаширский лес, что не оставалось ничего другого, как его вырубить. По словам представителей власти, в ближайшее время очищенная от взрослых деревьев местность будет засажена молодыми. Они надеются, что за время, пока молодняк будет подрастать, люди забудут порочную репутацию этого места. "Пока еще рано говорить о том, повлияет ли вырубка деревьев на ситуацию с доггингом, — рассказывает ланкаширский полисмен Марк Уилсон. — Но мы установим регулярное наблюдение за этим районом и должны избавиться от безумной секс-эпидемии".