276 украинских судей в Крыму после оккупации полуострова добровольно изменили присяге и стали служить России. Чтобы мотивировать предателей в мантиях Россия платила им до 5 тысяч долларов премиальных, а после доверила политические кейсы. Сегодня большинство из них фигурируют сразу в нескольких резонансных делах, таких как аресты крымских татар или "диверсантов".

Синдром Можелянского

"Мне кажется, судьи в Крыму – сидячие роботы, у которых есть программа, – говорит Мавиле Дегерменджи, сестра фигуранта "дела 26 февраля" Мустафы Дегерменджи. – И ты хоть плач, хоть кричи, хоть проси – им все равно. Они выполняют заданную программу – посадить. Но при этом у каждого из них своя роль. Кто-то играет понимающего, кто-то строгого. Был такой случай, когда мы на секунду думали, что судья отпустит моего брата прямо из зала суда. Он стал препираться с прокурором, говорил, как можно обвинять человека, держать его здесь, если нет доказательств. Но потом ушел в совещательную комнату и вышел с решением: поддержать сторону обвинения. А когда у брата был день рождения, и моя мама хотела хоть бы поддержать его за руку, не разрешили, поднялся шум, Мустафа выступил, присутствующие начали хлопать, и судья всех удалил из зала, сделав закрытое заседание".

Судья, который не разрешил матери коснуться руки сына – Виктор Можелянский, один из самых известных исполнителей заказов оккупационных властей на полуострове.

"Из тех документов, которые мы видим, Можелянский принимал участие во многих незаконных политически мотивированных делах. В частности, он выносил решения о проведении ряда незаконных обысков, в том числе у адвоката Эмиля Курбединова. Не исключаю, что он так действует, не только исполняя указания, но и следуя своим внутренним убеждениям", – комментирует юрист Украинского Хельсинского союза по правам человека Дарья Свиридова.

В "послужном списке" Можелянского еще несколько знаковых политических дел. Именно он посадил за решетку на четыре года и два месяца Александра Костенко, активиста Майдана, которого от имени России признал виновным в нанесении телесных повреждений сотруднику спецподразделения "Беркут" во время протестов в Киеве в феврале 2014 года. Это он продолжал меру пресечения Ахтему Чийгозу, направлял повестку по уголовному делу Рефату Чубарову и продолжал срок содержания под стражей на закрытых заседаниях "крымских диверсантов", в частности, Алексея Стогния.

Между тем известно, что 53-летний судья так называемого Киевского районного суда Симферополя Виктор Можелянский родом из Харькова, в 1991 году окончил Национальную юридическую академию имени Ярослава Мудрого. В Харькове все это время жили его родители. В 2002 году указом президента Кучмы Можелянский был назначен на должность судьи Киевского районного суда города Симферополя Автономной Республики Крым, а в 2005 избран судьей бессрочно. Одно из громких дел, которое слушал Можелянский, – арест и проведение психиатрической экспертизы сыну народного депутата Украины Мустафы Джемилева – Хайсеру Джемилеву.

В марте 2014 года Можелянский, как и еще 275 украинских судей в Крыму, изменил присяге и стал служить России.

Нам удалось разыскать бывшего коллегу Виктора Можелянского по Киевскому суду Симферополя – Юрия Шофаренко. Он один из немногих, кто перевелся на материковую часть Украины и сегодня работает на должности судьи Индустриального районного суда Днепра (бывшего Днепропетровска).

Шофаренко вспоминает, что весной 2014 года в Крыму давления на судей со стороны оккупационных властей не было: "Каждый сам решал. Установили время принятия гражданства, кажется, до 12 апреля 2014 года, и все, кто это сделал, могли работать, нет – увольнялись. У большинства вопрос по переезду не возникал: почти все хотели остаться. Мотив – большее вознаграждение и стабильность. В мае 2014 года у них были премии 3000-5000 долларов, сейчас не знаю".

Что же касается Можелянского, то, по словам Шофаренко, он один из первых среди судей принял гражданство. "Можелянський уже с появлением "зеленых человечков" повесил в кабинете флаг оккупантов, ходил на какие-то дежурства, молился на Путина, рассказывал о светлом будущем. Это его фраза: "За страну я готов умереть", – процитировал судья.

Списки правозащитников

Сегодня, кроме Можелянского, в черном списке правозащитников несколько десятков имен крымских судей. Все они не просто подозреваемые в делах о государственной измене, они – активные участники показательных незаконных политических процессов на полуострове, действия которых приводят к грубым нарушениям прав человека или к военным преступлениям. Зачастую их заведомо незаконные решения принимались без необходимых доказательств, а обвинение строилось на сфальсифицированных фактах. В таких процессах подсудимые лишались права на справедливый суд и эффективные средства защиты.

"Мы документируем решения тех судей, которые очевидно связаны с незаконным лишением свободы, – говорит руководитель Крымской правозащитной группы Ольга Скрипник. – Начиная от Олега Сенцова и Саши Кольченко, заканчивая последними делами, так называемых, диверсантов. То есть мы собираем информацию о тех судьях, которые имели, даже согласно действующему российскому законодательству, возможность избрать любую другую меру пресечения, кроме содержания под стражей, но не сделали этого".

Ольга обращает внимание на судей в деле украинского фермера Владимира Балуха, того самого, который после аннексии решил повесить на углу своего дома в поселке Серебрянка табличку с надписью "улица Героев Небесной Сотни". Речь идет о Тимуре Слезко из "Верховного суда Крыма". Тот рассматривал две апелляции на меру пресечения для Владимира Балуха и оставил обжалуемое решение без изменений.

"Были все доказательства, даже с точки зрения законов РФ, и основания отпустить Балуха под домашний арест. Но судья выбрал политическое решение", – говорит Ольга Скрипник.

Она называет фамилии и других "судей" так называемого Киевского суда Симферополя из списка – Галины Редько и Михаила Белоусова.

Первая также фигурирует в деле Владимира Балуха и продлевала меру пресечению заместителю Меджлиса Ахтему Чийгозу. Несколько недель назад отправила в СИЗО крымского татарина Бекира Дегерменджи, сидящего уже в декабре 2017 года на скамье подсудимых в кислородной маске.

Второй судил политзаключенного Андрея Коломийца. Тот, на момент задержания, жил на территории России, после доставлен в Крым, где обвинен в якобы нападении на двух сотрудников крымского "Беркута" во время Евромайдана в Киеве в 2014 году и хранении наркотиков. Белоусов полностью поддержал сторону обвинения, скорее всего, понимая, что Коломиец давал признательные показания под пытками, и осудил его на десять лет.

Особенности крымского правосудия

Надо сказать, после аннексии с апреля 2014 года на территорию Крыма де-факто распространилось российское законодательство, в том числе уголовное. Почти три сотни крымских судей не только поменяли флаг и заговорили по-русски, но и превратились в "граждан, замещающих должность судьи".

"То есть РФ допустила коллизию, сказав, что в "переходный период" правосудие будут осуществлять граждане Украины, которые были судьями при Украине, – говорит Скрипник. – Летом 2014 года в судах Крыма мы фиксировали случаи, когда решения "выносились" именем РФ, но с печатью государства Украина. То есть получается, что в 2014 году судей не было даже в понимании РФ". Возможно, в связи с этим резонансное дело Сенцова-Кольченко перенесли с украинского полуострова в российский Ростов-на-Дону.

19 декабря 2014 года вышел указ Путина, согласно которому ряд граждан Украины были назначены судьями в российских созданных в Крыму судах. Тогда уже судьи на полуострове активно взялись за политические дела – последовали арест Чийгоза и других фигурантов дела "26 февраля".

"Судьи, которые работали в крымских судах до марта 2014 года, остаются гражданами Украины, они не отказались от гражданства, – продолжает Скрипник. – Получается, они нарушают и российское законодательство, в соответствии с которым человек, скажем так, с двойным гражданством не имеет права быть судьей. Но Россия в этом случае плюет даже на собственные законы, зная, что эти люди – граждане Украины и с российскими паспортами".

В правовом поле

Для Украины действия крымских судей, как и их решения, незаконны. Более того, на каждого из 276 служителей Фемиды открыто криминальное производство: еще в 2015 году Генеральная прокуратура Украины вынесла уведомление о подозрении в государственной измене. Основанием послужил тот самый "указ" президента РФ "о назначении судей федеральных судов". Если их вина в Украине будет доказана, то всех ждет наказание в виде лишения свободы на срок от 12 до 15 лет с конфискацией имущества.

Но наивно было бы думать, что кто-то из крымских судей попытается приехать на материковую часть Украины. Например, упомянутый выше господин Можелянский – вряд ли: его родители в Харькове давно умерли, а других связей с городом у него нет – знакомые, которых удалось разыскать, говорят, что давно с ним не общаются.

А вот за пределы украинского Крыма и РФ кто-то из них может попытаться выехать. И это шанс для Украины задержать подозреваемых. Воспользоваться им она может, например, в случае объявления конкретной личности в розыск по каналам Интерпола.

Но при упоминании Международной организации уголовной полиции, стоит сказать, что для нее одних обвинений в госизмене, недостаточно. Статья 111 Уголовного кодекса Украины считается политической. "Это должны быть нарушения прав человека в международном понимании, где нет политического контекста", – поясняет Ольга Скрипник.

Другое дело – статья 146 Уголовного кодекса Украины – незаконное лишение свободы или похищение человека.

Ныне в прокуратуре Автономной Республики Крым, работающей на территории Украины, идет подготовка материалов для объявления отдельных фигурантов крымских кейсов в международный розыск. О конкретных именах пока не говорят.

Правозащитники уверены: ситуацию с так называемым правосудием на территории Крыма после оккупации важно рассматривать не только с точки зрения национального законодательства, но и международного права.

"В делах в Европейском суде по правам человека по фактам грубых нарушений прав человека в Крыму, стороной ответчика являются не конкретные личности, а государство Россия. То есть, грубо говоря, за то, что отдельные судьи, правоохранители РФ либо подконтрольные им люди в оккупационных органах власти выносили незаконные решения, за это будет отвечать РФ, – говорит Дарья Свиридова. – Есть еще Международный уголовный суд, которым рассматривается индивидуальная ответственность лиц за совершение, например, военных преступлений. Однако ожидать, что МУС будет рассматривать отдельные действия каких-то конкретных судей или прокуроров, наивно. Вероятнее всего, там будут рассматриваться дела в отношении топ-чиновников, ответственных за системные и серьезные нарушения, происходящие на оккупированной территории. Поэтому, на мой взгляд, один из наиболее эффективных и действенных механизмов превенции нарушений и наказания таких людей – санкции".

Санкционные списки

За почти 4 года аннексии Крыма Совет нацбезопасности и обороны Украины ввел в действие несколько санкционных списков. Но будем честными, вряд ли они испугали конкретных крымских судей или их родственников. Чего не скажешь о международных, поэтому так важно, чтобы имена крымских судей и членов их семей были внесены в санкционные списки ЕС, США, Канады.

"Конечно, непросто обосновать, что судья не просто вершит правосудие на оккупированных территориях, но и является соучастником и участником преступлений, что подобный "суд" – один из важных элементов системы незаконных политически мотивированных преследований, нарушений прав человека на полуострове, – говорит юрист УХСПЧ. – Но, если мы говорим, что сложно, это не означает, что невозможно. Необходимо документировать такие факты грубых нарушений прав человека, военных преступлений, проводить расследования на национальном уровне. Важно доносить до партнеров из Европы, США, Канады и международных судебных инстанций тот факт, что, к сожалению, население на оккупированных территориях лишено доступа к независимому правосудию. Более того, "суд" – это элемент в системе давления, который РФ используется для преследования всех неугодных и несогласных в Крыму".

"Санкции – это не лишение свободы, не уголовное преследование, это ограничение въезда на территорию страны или права собственности, – говорит Ольга Скрипник. – Но они могут оказаться в данном случае куда более эффективными, стать превентивной мерой и для тех, кто в будущем будет думать, принимать ли участие в незаконном преследовании активистов, граждан Украины или нет".

А это – труд, в первую очередь, отечественных дипломатов. Министерство иностранных дел должно вести кампанию для разъяснения, кто и что нарушил. Надо обосновывать свои решения, передавать информацию партнерам, заниматься адвокатурой, мониторингом, как эти санкции выполняются.

"Такая работа может быть успешной. "Сегодня существуют немало дружественных Украине демократических стран, – говорит Свиридова. – Они готовы идти нам навстречу, оказывать посильную помощь и поддержку в защите жертв нарушений прав человека на оккупированных территориях, в том числе через введение санкций против нарушителей".

Что же касается украинского дипломатического ведомства, то пока оно не слишком активно в этом вопросе. И если говорить о уже существующих санкционных списках ЕС или США, то они, скорее, появились не благодаря Украине, а благодаря позиции этих стран по отношению к Украине.

Работе с иностранными партнерами посвящают себя правозащитники. Они активно переедают информацию во многие страны и организации, в том числе и ЕС, подтверждающую причастность крымских чиновников к нарушениям прав человека и военным преступлениям. В свою очередь, компетентные органы этих стран могут вносить фамилии таких чиновников в свои санкционные списки. Но их содержание никто не обязан оглашать. Поэтому любой крымский судья, в том числе Виктор Можелянский, или его ближайшие родственники – жена или дочь – уже сейчас могут лишь предполагать, пустят ли их на территорию стран Европы, в Канаду, США или нет.

Главред